«Не сдаваться, даже когда кажется, что всё против тебя»: Трудности, адаптация и будущее хоккея

Хоккеист и тренер Илья Назаревич поделился опытом преодоления трудностей в карьере, рассказал о периодах, когда приходилось бороться за место в составе, и о своих взглядах на современный хоккей, а также дал советы начинающим спортсменам.

 (Окончание. Начало читайте тут).

— Илья, какой клуб в вашей карьере стал для вас самым «лёгким» в плане адаптации, а в каком прижиться и проявить себя было сложнее всего?

— За время карьеры я понял, что на спортсмена влияет всё: коллектив, город, болельщики. Ты приезжаешь в новое место, и нужно максимально быстро адаптироваться. Но при этом от тебя ждут результата. Самое сложное — это когда ты не успеваешь адаптироваться. У меня были такие периоды, например, когда я пытался зацепиться в КХЛ.

Попасть в КХЛ — это как пробиться через стену. Если ты молодой, на тебя смотрят с прицелом на будущее. Но если возраст уже не юниорский, то всё гораздо сложнее.

Я соглашался на любые просмотры. Приезжаешь, тебя смотрят: одна тренировка, неделя, иногда три месяца. Всё это — без денег. Но такая стратегия — это риск. Если тебя не берут, то другие клубы уже укомплектованы.

— Как вы справлялись с этим давлением?

— Честно, действовал интуитивно. Тогда некому было подсказать. Ты просто веришь в себя, цепляешься за любую возможность.

— Илья, расскажите о периоде, когда вы оказались перед выбором: бороться дальше или оставить хоккей.

— Всё началось с того, что я поехал на просмотр в «Адмирал» и «Северсталь». Предсезонный сбор шёл подряд, но никуда я не попал. В какой-то момент я потерял форму. В результате, меня даже в ВХЛ уже брать перестали. Времени на раздумья не было.

— Как вы искали клуб в таких условиях?

— Это история о том, как нужно себя продвигать. Многие ребята жалуются: «Вот, у нас продажи билетов низкие». А я вспоминаю, как открывал сайт ВХЛ, звонил лично в клубы — генеральным директорам, секретарям. Иногда удавалось получить номер тренера. Я понимал, что сидеть без дела нельзя.

— И что в итоге?

— Мне повезло: позвонил в Курган, и там сказали: «Приезжай». Это было 25 августа — до начала сезона оставалась неделя. Со мной был Олег Ломако. Нас подписали, но предупредили: «Контракт есть, но можем уволить хоть завтра».

— Как прошла работа в команде?

— Тренеры обозначили амбиции: «Будем бороться за Кубок ВХЛ». Я поддакнул. Но команда не взлетела. И когда начали сокращать состав, первыми убрали тех, кого легче всего уволить. Это были я и Ломако.

Я провёл всего три игры. А ведь я уже снял квартиру... Этот момент стал одним из самых сложных.

— Как вы пережили это?

— Пришлось ехать в Первую лигу. Ждать, пока меня заметят в ВХЛ, не было времени. Это был тяжёлый период, но я понял, что главное — не сдаваться. Такие моменты учат стойкости. Я осознал, что успех — это не только талант, но и умение бороться, адаптироваться.

— Был ли момент, когда казалось, что пора всё бросить?

— Конечно. Со стороны может показаться, что хоккеисты легко находят себе команды. Но реальность сложнее. И я оказался в шаге от того, чтобы закончить. Попал я тогда в Первую лигу. Там нет ни денег, ни условий. Ты живёшь в общежитии, где в комнате четыре кровати. Мы с ребятами пытались выкручиваться.

— Что это было за место?

— Смоленск, «Кристалл». Мы питались в заводской столовой. Общежитие обычное, на этаже – общий туалет. Ребята ходили через кладбище – это был самый короткий путь. Я не мог себя заставить. Лучше встану пораньше. И так ситуация не из радостных.

Были трудности, но я старался находить плюсы. Зал был хороший, лёд — современный. Это было моё «дно», от которого я оттолкнулся.

Самое важное — не зацикливаться на негативных мыслях. Меньше сомневаться: «А что будет?», «Получится ли?» Надо просто делать. 

— Вы, наверняка, смотрели фильм «Легенда №17» про Харламова. Не напоминает ли ваша история нелегкой хоккейной судьбы, жизнь легендарного хоккеиста?

–  Отчасти наши судьбы похожи. Только в фильме всё приукрашено, а в жизни еще жёстче. Представьте: тебе всего 21 год, вы остаетесь без команды, экс-игрок КХЛ. Ты чувствуешь, что можешь еще многое, а тебя и в ВХЛ не берут... Возникает куча вопросов, на которые нет ответов. Тогда я  рассматривал любые варианты. Хорошо, что появился вариант поехать в Смоленск.

— Илья, не давило ли на вас эмоционально постоянное осознание того, что вы не имеете права на ошибку и расслабление?

— Это непросто. Особенно в юном возрасте. Ты в постоянной гонке, и сначала это пугает. Но потом адаптируешься. Дед говорил: «Кто работает — тот не боится». Вот и я: стараюсь не думать о страхах, а делать.

— Очень мудрые слова. А как ваша семья относится к вашей карьере?

— Жена, дети — они всегда рядом. Эмоционально мы вместе. Жена поддерживает, иногда больше, чем я сам. Это ценно.

— Как вы находите баланс между карьерой и семьёй?

— Это сложно. Я стараюсь использовать любое мгновение. Иногда это вечерний звонок. Иногда удаётся взять детей на тренировку. Я хочу, чтобы они понимали: я много работаю, но всё, что я делаю, — это для них.

— Вы упоминали, что помогаете брату в карьере. Как это происходит?

— Я стараюсь быть наставником. Даю советы, которые сам когда-то хотел бы услышать. Иногда мы спорим, но я знаю, что делаю это для его блага.

— Он прислушивается?

— По-разному. Бывает, спорит. Но я вижу, что он ценит то, что я рядом.

— Вы упомянули, что сейчас у вашего брата непростой период. Вы его поддерживаете?

— Да, период сложный. Я говорю брату: «Это испытание. Каждый спортсмен с этим сталкивается. Ты либо поднимаешься, либо остаёшься в тени».

— Ваш сын тоже выбрал хоккей. Как Вы реагируете?

— Знаете, я даже удивилась (дополняет Илью его супруга Венера). -—Он долго искал себя, но  потом сказал: «Хочу заниматься хоккеем». Я спрашивала: «Ты уверен? Это непросто». Но он настаивал. Сейчас я вижу, что он горит этим.

— Вы упомянули про ощущения после того, как стали лучшим защитником сезона 2023–2024. Каково было получить такое признание?

— Я стараюсь не зацикливаться. Да, это приятно, значимый результат. Но в хоккее нельзя долго задерживаться на одной точке. Ты добился чего-то — порадовался, поблагодарил и идёшь дальше.

— Но ведь такой результат — это и показатель вашего профессионализма.

— Конечно, ежедневная работа важна. Но спорт — это про команду. В одиночку ничего не сделаешь. Всё складывается: взаимопонимание, доверие тренера, стратегия. Бывает, ты в форме, но тебя неправильно используют. Или наоборот. Поэтому индивидуальные награды — заслуга всех.

— Вы сказали, что в хоккее важно правильно преподнести себя в коллективе. Что Вы вкладываете в это?

— Важно не только показывать результат, но и быть частью команды. Слушать, подстраиваться, понимать свою роль. Были моменты, когда я видел, что моя задача — закрыть позицию, сыграть строго в обороне. Но я принимал это. И вот этот баланс — быть полезным и раскрывать себя — самое сложное.

— Но ведь вам это удаётся. 20 лет в хоккее. Как вы находите силы?

— Любовь к игре. Хоккей — больше, чем работа. Это жизнь, страсть. Есть трудные моменты, но когда выходишь на лёд, всё уходит.

— Как вы оцениваете хоккей тогда и сейчас?

— Хоккей сильно изменился. Я слежу за КХЛ, НХЛ. Когда-то играли легенды, как Здено Хара. А сегодня хоккей другой.

— В чём вы видите главные изменения?

—Всё меняется. Когда я начинал, всё строилось на результате. Не было акцента на развитии молодёжи. Сейчас важно, чтобы молодые игроки развивались. Но в моё время ты должен был быть лучше опытных игроков. Молодёжи было сложно. Сейчас подход другой. Хоккей адаптируется, меняется стиль игры, отношение к игрокам. Раньше была строгая субординация, теперь такое редко.

— А как вы оцениваете уровень Pro Hokei Ligasy в сравнении с другими лигами?

— Уровень хоккея зависит от многого. В ВХЛ играть сложнее из-за переездов. Представьте: уезжаешь на 10 дней, усталость, скучаешь по дому. Например, когда я играл в Воронеже, нужно было добираться 8 часов до Москвы, потом перелёт, потом автобус. А если ты в Санкт-Петербурге, до аэропорта 40 минут.

— То есть, вы считаете, что конкуренция в ВХЛ выше?

— Да, там выше конкуренция. Это заметно при формировании составов.

— А как насчёт Pro Hokei Ligasy?

— Pro Hokei Ligasy слабее. Некоторые решения непонятны, например, ограничение в 40 матчей. Раньше она была сильнее.

Там играли супер-легионеры. Приезжали из Чехии, Канады, со шведами я играл. У них был Далхейсен, защитник. Я с него пример брал. Он играл в Усть-Каменогорске.

Десять лет назад условия были другие,  попасть в Pro Hokei Ligasy было «вау». Сейчас матчей меньше, желающих ехать немного. Финансирование сократилось, приоритеты изменились.

— Илья, давайте немного отвлечёмся. Есть ли в вас качества, которые вы хотели бы изменить?

– Я стараюсь самосовершенствоваться. Для меня это цель — развиваться как личность. Я ищу направления, которые мне близки, стараюсь развивать их и анализировать.

Сейчас я стараюсь развивать навыки общения, помогать обществу. У меня новые начинания. Например, веду канал, учусь взаимодействовать с аудиторией.

— Вы часто меняете страны, города, лиги. Кто для ваших детей является авторитетом — мама или папа?

— Думаю, лучше спрашивать у детей. Но мы оба с женой строгие родители. У нас нет такого, чтобы один сказал «нет», а другой разрешил. Воспитание синхронное.

— Мы очень много позволяем детям. Но если они выходят за рамки?

— Если дети не видят границ, они могут потерять чувство уважения. Мы строгие, но справедливые. У нас есть принципы, но даём детям право голоса. Когда наказываем, подходим осознанно. Наказание — не всегда физическое. Это может быть лишение гаджетов. Мы объясняем, почему это нужно. Важно, чтобы ребёнок понял.

— Вы упомянули строгий подход. Это распространяется и на бытовые моменты?

— Да, мы стараемся общаться за столом. Это время для семьи. Прививаем привычку к совместному времяпрепровождению. Конечно, дети возмущаются. Сын может сказать: «Не хочу читать, у нас никто не читает». Но мы объясняем: «Ты читаешь для себя». И он принимает.

— Есть ли у вас любимые животные?

— Было три кота, но сейчас нет. Это ответственность. Возможно, на пенсии заведу собаку.

— А любимая кухня?

— Плов. У нас в столовой его делают, и он мне нравится. Иногда дома готовим татарские или башкирские блюда.

— У вас есть предрасположенность к тренерской работе?

— Лет в 26–27 я думал, что тренерство — Лет в 26–27 я думал, что тренерство – не моё. Но со временем изменился. Сейчас чувствую, что есть предрасположенность. Люди говорят, что получается, и я сам ощущаю. Особенно с детьми. не моё. 

— А как насчёт формата 3х3? Это новая перспектива?

— Формат 3х3 — не проблема. Но это не значит, что классический хоккей не имеет шансов. Здесь создаются условия, у ребят есть будущее, у клуба, у сборной. Есть школа, а остальное придет.

— Что вы могли бы пожелать молодёжи?

— Главное — беречь себя, развивать ум. Спорт помогает быть здоровым, энергичным. В хоккее в Узбекистане есть все условия. Приводите детей, пробуйте.