Невозможно вылечить — не значит невозможно помочь
Зияев Яхъё Пазлитдинович — врач онколог, сооснователь первого детского хосписа в Узбекистане Taskin.
— Почему Вы выбрали именно специальность онколога? Это ведь достаточно необычное направление.
— Да, онкология — это одна из самых динамично развивающихся наук. Когда я выбирал эту профессию, на многие вопросы ещё не было ответов. Впрочем, и сейчас их тоже не так много. За те 20 лет, что я работаю в этой области, удалось найти решения для ряда проблем, но многое всё ещё остаётся неясным. Онкология — это именно та сфера, которая продолжит волновать людей и через 50 лет. Это возможность помогать людям в самом широком масштабе и с максимальной эффективностью. Поэтому я выбрал этот путь.
— Вы упомянули «следующие 50 лет». Почему именно этот временной горизонт?
— Потому что в ближайшие 50 лет мы, вероятно, добьёмся значительного снижения смертности от заболеваний, которые можно предотвратить. Меньше людей будут умирать от инфарктов, инсультов. Но онкология останется, как ни крути. 80% онкологических заболеваний являются спонтанными, то есть возникают в течение жизни человека, без каких-либо внешних предопределяющих факторов. Поэтому, даже когда инфекционные болезни перестанут быть угрозой, онкология будет всё так же актуальна.
— Онкологию часто воспринимают как что-то внезапное, пугающее, особенно учитывая, что многие заболевания обнаруживают на поздних стадиях. Это действительно так?
— Абсолютно верно. Мир научился лечить рак на первой и второй стадиях, и это уже огромный прогресс. Например, при раке молочной железы на первой стадии выживаемость составляет 98%, то есть практически 100%. Однако поздние стадии всё ещё остаются серьёзной проблемой. Весь мир работает над этим. Но наша главная задача — не лечить запущенные стадии, а выявлять рак на самых ранних этапах.
— Что сейчас можно сделать для профилактики онкологии или её раннего выявления?
— Для раннего выявления лучше всего подходят скрининговые программы. В Узбекистане уже действует скрининг рака молочной железы, а также пилотный проект по скринингу рака шейки матки. Со следующего года, согласно указу президента, эти программы будут масштабированы по всей стране.
Что касается профилактики, тут всё сложнее. Как я уже говорил, более 80% онкологических заболеваний спонтанны. Тем не менее некоторые виды рака можно предотвратить. Например, рак шейки матки можно избежать благодаря вакцинации против ВПЧ, которая устраняет 99% случаев. Или рак печени — вакцинация против гепатитов В и С тоже даёт значительный эффект.
Но в большинстве случаев предугадать невозможно. Самый верный способ снизить риск — это вести здоровый образ жизни. Это помогает не только предотвратить рак, но и избежать сопутствующих заболеваний, таких как сердечно-сосудистые патологии, диабет или ожирение. Ведь лечить пациента с такими сопутствующими проблемами гораздо сложнее.
— Какие перспективы Вы видите для онкологии в будущем?
— В будущем онкология будет развиваться в сторону персонализированной медицины. Это значит, что лечение будет подбираться для каждого пациента индивидуально, исходя из его генетических особенностей, образа жизни и других факторов. Также будут внедряться новые методы диагностики, которые позволят выявлять рак ещё до появления симптомов.
Мы идём к тому, чтобы рак перестал быть смертным приговором. Уже сейчас многие виды онкологии, при условии раннего выявления, успешно лечатся. Важно, чтобы люди не боялись обследований и вовремя обращались к специалистам. Чем раньше мы обнаружим заболевание, тем больше шансов на успех.
— Хотелось бы поговорить о хосписах. Это довольно уникальное явление для Узбекистана.
— Да, к сожалению, хосписы пока действительно редкость. Мы унаследовали систему медицины Советского Союза, которая была исключительно куративной, то есть направленной на лечение. Но не всех пациентов можно вылечить, и в такие моменты люди остаются один на один со своей болью. Раньше врачи-онкологи просто говорили: «Извините, мы не можем вас лечить. Идите домой». Никто не обезболивал таких пациентов, поддержка на этом этапе считалась ненужной или даже табуированной.
Однако сегодня благодаря совместным усилиям ситуация меняется. В Ташкенте строится самый современный хоспис, и он будет готов уже в феврале следующего года. Учитывая особую любовь узбекистанцев к детям, мы решили начать с паллиативной помощи для малышей. Так появился первый детский хоспис в Узбекистане — «Таскин».
— Это ведь невероятно сложно с психологической точки зрения. Как справляются те, кто работает в хосписе, и как помогают пациентам?
— Вы правы, это непросто. Когда человеку сообщают плохие новости, он обычно проходит пять стадий принятия: отрицание, агрессию, торг, депрессию и, наконец, принятие. Наша задача как специалистов — помочь пройти этот путь вместе. На практике ещё не было случаев, чтобы человек не принял неизбежное.
Для специалистов это тоже тяжёлый труд. Эмоциональное выгорание случается у нас чаще, чем в других медицинских направлениях. Поэтому в хосписе работают два психолога: один помогает пациентам и их семьям, другой — специалистам. Очень важно правильно расставлять приоритеты. Например, когда ребёнок приходит с сильной болью, а ты помогаешь ему, обезболиваешь его — это даёт невероятную мотивацию. Мы твёрдо верим, что невозможность вылечить не означает невозможность помочь.
— Вы упомянули, что в хосписах оказывают не только медицинскую, но и социальную и юридическую помощь. Как это организовано?
— Да, это так. У нас в хосписе работает социальный работник — первый в медицинском учреждении Узбекистана. Когда человек понимает, что его время ограничено, у него появляются вопросы: как распределить имущество, как подготовиться к уходу. Социальный работник помогает справиться с такими вопросами, консультирует и поддерживает.
— Если люди хотят помочь хоспису, как они могут это сделать?
— Существует несколько способов. Во-первых, можно стать волонтёром и непосредственно ухаживать за пациентами. Это не для всех, но есть и другие формы помощи: кто-то приносит игрушки, сажает цветы, создаёт уютную атмосферу. Также можно оказывать финансовую поддержку через благотворительные фонды, чтобы помочь нам развиваться и оказывать помощь на высшем уровне.
— Волонтёры проходят какую-либо подготовку перед началом работы?
— Конечно. Мы разработали специальную систему, чтобы волонтёры понимали, куда они идут и что от них требуется. Наш психолог проводит обучение, рассказывает, как правильно общаться с пациентами, как реагировать на сложные ситуации. Это важная часть их подготовки.
— Для вас хоспис — это больше, чем просто проект? Это дело всей жизни?
— Безусловно. Это труд всей нашей команды, результат работы с 2015 года. Для нас это не просто профессия, а смысл жизни. Мы верим, что хоспис — это не только место, где помогают, но и пространство, где люди могут жить достойно даже в последние моменты. Это огромная мотивация для каждого из нас.